Выставка произведений Натальи Георгиевны Костаки. Живопись, графика, мозаика.

май-июнь 2012
Государственный институт искусствознания
Козицкий пер., д. 5

Наталия Костаки: десять лет спустя

Именно столько - чуть более десяти лет прошло со времени первой с моим кураторским участием выставки Наталии Костаки в Москве, организованной в галерее «Кросна» на Новом Арбате. Камерный зал галереи, очень подходящий - как потом оказалось - для демонстрации работ художницы, выбрал муж Наталии, Владимир Зажирей. С ним мы и готовили ту выставку, с особым тщанием развешивая работы: графические листы с яркими цвето-световыми переливами требовали такого же вдумчивого, осторожного подхода к экспонированию, как, например, ювелирные объекты. Наталия приехала в Москву из Греции позже, незадолго до открытия. До сих пор память хранит теплую, радостную атмосферу вернисажа - залитый летним закатным солнцем зал, цветистое узорочье абстрактно-символистских работ на стенах, приподнятое настроение присутствовавших на открытии гостей. А еще - подчеркнутый интерес искусствоведов, художников, сотрудников музеев к творчеству пока мало знакомой московскому зрителю художницы, дочери знаменитого коллекционера и мецената Георгия Дионисовича Костаки. Того самого, кто необычайно высоко ценил и собирал иконопись, кто открыл нашему отечеству, да и миру, русский авангард, подарил Третьяковской галерее бесценную коллекцию живописи первой трети ХХ века; кто поддержал и, можно сказать, воспитал на примере «первого» авангарда целую плеяду художников-нонконформистов.
Наталия как член семьи была свидетелем встреч отца с еще совсем молодыми тогда художниками андеграунда, среди которых самыми близкими Георгию Дионисовичу стали Дмитрий Краснопевцев и Анатолий Зверев. Естественно, что находясь в такой концентрированной художественной среде, Наталия не могла не избрать артистическую профессию. Она поступила в Строгановку на отделение художественного конструирования; именно эта специализация дала ей абсолютную свободу в эстетических предпочтениях, в выборе техник, материалов, стилистики творчества, сюжетов произведений. Одной из любимых техник в какое-то время стала для художницы вышивка (она создала в шитье несколько икон), и свою статью к каталогу кросненской выставки Наталии я назвала «Нить Ариадны», подчеркивая тем самым близость графической манеры - рисование единой, без разрывов, динамичной линией, формирующей орнаментальную вязь на поверхности листа, - вышиванию по ткани «бегущим» строчным стежком. Да, в работах той поры пластическая игра велась в пределах поверхности листа: художница старательно берегла ее целостность, которую не способны были разрушить ни воронки экзотических «раковин», ни лепестки диковинных трав и цветов, ни словно «выплывающие» из неразрывных орнаментальных структур лики. Эти лики, как и плоскостный характер изображений, были, несомненно, навеяны эстетическими впечатлениями детства - Наташа засыпала и просыпалась в своей комнате среди икон. Но угадывались в них и отголоски впечатлений от языческих персонажей - существ славянской (берегинь, русалок) или античной (дриад, наяд) мифологии.
После выставки в галерее «Кросна» состоялись персональные экспозиции Наталии Костаки в Доме национальностей (2002), в Зверевском центре современного искусства (2005), в Фонде поддержки визуальных искусств «Эра» (2007). Художница неоднократно участвовала в групповых экспозициях: в Центральном Доме художника на выставке «Путь единства», где она получила Серебряную медаль (2008), в Греческом культурном центре (2011), в разных городах Соединенных Штатов на выставках коллекции Колодзей. То есть выставочная история Наталии в начале 2000-х годов была предельно насыщенной и разнообразной.
Параллельно шла большая внутристудийная работа: художницу потянуло к камню, и она стала реализовывать свое творческое воображение в ювелирном искусстве и камерной мозаике, предназначенной для демонстрации в интерьере. Одно из первых мозаичных изображений украсило интерьер ее московской квартиры. Там же мне довелось увидеть и законченные, и находящиеся в процессе набора мозаичные панно, к которым автор подходит как к станковым произведениям - их можно, как картины, экспонировать в выставочном зале, они способны прижиться в любом, жилом и общественном, пространстве. Мозаичные панно, в сравнении с графикой, гораздо более сдержанны по цветовой гамме, иногда даже подчеркнуто сумеречны. И если светоносность и живой линейный ритм графических листов апеллируют, как мне представляется, к стихиям воздуха и воды, то темные фоны и неброская палитра мозаик являются отражением земной стихии. Как в ювелирке, так и в мозаике Наталия работает основательно и неторопливо, «проживая» каждый фрагмент, каждое сближение отдельных элементов. Это же относится и к необыкновенным по своей цветовой изысканности столешницам, набранным из отполированного поделочного камня. Когда сидишь за таким столом и рассматриваешь фрагмент за фрагментом его поверхность, где холодноватые, серо-голубые пейзажные агаты сочетаются с радужными, теплыми по цвету яшмами, настраиваешься на совершенно особенный, созерцательный лад.
Наталия - талантливый жизнестроитель, создатель рукотворного мира, в частности, мира своего дома. В нем творения природы, например, травы, листья, цветы (целые гербарии, живописно разложенные под стеклами на поверхности столов), картины, сплошь закрывающие стены (работы самой художницы, мастеров, некогда близких семье Костаки), произведения прикладного искусства (любовно собранные коллекции эмалей, фарфоровой пластики, расставленной в стеклянных витринах), кропотливо реставрируемые Наталией «обожженные» рисунки Зверева - все сосуществует в пространстве квартиры Владимира Зажирея и Наталии Костаки совершенно естественно, гармонично и радостно. Эта атмосфера, которую чувствуешь, что называется, всеми фибрами души, - отражение особого лада, царящего в семье и, конечно же, личности самой Наталии.
Обратимся теперь к работам, выполненным в новой для автора стилистике, которая стала складываться в начале 2000-х годов. Экспонирование таких работ, как и некоторых мозаик, в Институте искусствознания - это, по сути, премьерный показ. Что характеризует новый этап в искусстве Костаки и каковы истоки новой для автора лексики? На мой взгляд, именно вышеназванные прикладные области художественных занятий Наталии и развитие тактильных, осязательных ощущений, утончающихся в процессе общения с материалами, обладающими объемом и массой (поделочным камнем, металлом, смальтой), предопределили рождение и в станковых произведениях иной, подчеркнуто декоративной выразительности пространственно-цветовой среды. Но в этой декоративности есть и нечто большее. Ведущий изобразительный мотив в работах последних лет - растительный (не узор, не орнамент, как было раньше) - каскад структур, словно появляющихся одна из другой, множащихся под напором каких-то внутренних органических сил. Элементы таких структур, будь то листья, стебли, «бокалы» цветов или формы, ассоциативно напоминающие растения, не просто четко прорисованы - они «вылеплены», то есть объемны, осязаемы и весомы, словом, являются слагаемыми монументальной образности. На эту новую образность «работают» и используемые автором технические приемы: Наталия пишет в основном водяными красками на обладающем особой плотностью оргалите, затем изображение покрывается матовым лаком. Благодаря этому произведение приобретает характер драгоценного изваяния, но не застывшего, а обладающего внутренней моторикой. Если в ранних графических фантазиях Наталия Костаки словно стремилась запечатлеть космические вихри, наблюдаемые издали, то в работах нынешнего периода она максимально приближает объект изображения, рассматривая его в упор и выявляя его земную, материальную витальность. Это свидетельствует о «смене вех» в эстетических позициях автора: теперь Наталия активно внедряется в среду, превращаясь из созерцателя в созидателя.
Ольга Костина

На главную страницу

Ключевые слова: %keywords%